Принцесса полночного бала - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– А-а. – Старуха печально вздохнула. – Дурное дело. Хуже, чем должно было быть, знаешь ли. – Она приложила палец к горбатому носу и подмигнула.

Гален помотал головой:

– Не понимаю.

Старуха только поцыкала зубом и задумчиво покивала.

– Помни только: когда заключаешь сделку с теми, кто живет внизу, всегда есть скрытая плата. – И снова покивала.

– Понимаю, – в замешательстве произнес Гален. – Спасибо.

На самом деле он ничего не понял и решил, что старуха совершенно спятила, однако вряд ли из-за него.

– Я лучше пойду, пока еще светло. – Он встал и вскинул ранец на плечи.

– Верно, верно, ночи-то холодные, – отозвалась старуха, тоже поднимаясь на ноги. Она задрожала и закутала плечи тонкой шалью. – И дни тоже.

Гален не колебался. Он снял с шеи шарф и протянул ей. Очень теплый шарф из синей шерсти.

– Вот, бабушка, возьми.

– Я не могу отбирать у тебя последнее, бедный солдатик, – возразила горбунья, потянувшись к шарфу.

– У меня есть еще, – ласково сказал юноша. – И спицы с нитками, захоти я связать себе новый.

Расправив подарок на слабом солнечном свету, старушка восхитилась плотной вязкой.

– Сам связал, говоришь?

– Ага. Между боями времени достаточно – хоть дюжину шарфов и сотню носков связать можно, уж я-то знаю. – У него вырвался короткий смешок.

– Я думала, солдаты коротают время, играя в кости и распутничая, – по-девчачьи хихикнула она.

– С костями и распутством все в порядке, но какой от них прок, когда носки у тебя драные, а сквозь дырки в палатку падает снег, – мрачно отозвался Гален. Затем отогнал воспоминание. – Носи на доброе здоровье.

Жаль, он не запасся шалью – ее-то совсем расползлась. Но единственную в своей жизни шаль юноша связал в подарок генеральской дочке с ласковыми карими глазами.

– Ты очень добр к старухе, очень добр. – Горбунья обернула шарф вокруг шеи, спустив концы на тощую грудь. – И я отплачу тебе за доброту.

Гален ошарашенно замотал головой. Что она может дать?

– В этом нет необходимости, бабушка, – уверял он, пока она рылась скрюченными пальцами под шалью.

– Нет, есть. В этом жестоком мире доброту всегда следует награждать. Столько людей прошло мимо меня вчера и сегодня, а ни доброго слова, ни кусочка хлеба. И ты мне чем-то нравишься.

Она завела руку за спину, и у Галена отвисла челюсть. То, что он принимал за горб, оказалось свертком из ткани, засунутым под платье. Старушка вытащила его и протянула юноше.

Короткий плащ отчасти напоминал форменные плащи аналузских офицеров, но он был не зеленым, как вражеское обмундирование, а тускло-фиолетовым. Высокий жесткий воротник застегивался на золотую цепь. Старуха встряхнула плащ – мелькнула бледно-серая шелковая подкладка.

– Тебе бы самой его носить, а не мерзнуть! – воскликнул он.

Старуха захихикала:

– Ага, и чтобы меня крестьянская телега переехала? Путешествовать в такой штуке – безумие!

Гален поджал губы. Бедная старушенция и впрямь рехнулась. Он прикинул, не помочь ли ей добраться до ближайшей деревни. Там ее наверняка кто-нибудь узнает – в ее возрасте она не могла забрести слишком далеко.

Старуха подалась вперед и произнесла громким шепотом:

– Это плащ-невидимка, мальчик мой. Примерь.

Гален беспомощно огляделся, но поблизости ни в какую сторону не виднелось ни домика, ни амбара.

– Право, не стоит… Наверное, нам следует поискать твою родню.

– Примерь! – каркнула старуха, как сердитая ворона, и махнула на него плащом. – Примерь!

Гален поднял руки, сдаваясь.

– Хорошо-хорошо. – Он опасливо взял плащ и накинул на плечи. Пола зацепилась за ранец, и юноша нетерпеливо дернул ткань. – Вот! Как я выгляжу?

Он вытянул руки перед собой. Насколько можно было судить, невидимым он не сделался.

Закатив глаза, старуха покачала головой:

– Его надо застегнуть.

Не желая снова ее расстраивать, Гален взял болтающийся конец цепочки и закрепил его в золотом зажиме на воротнике. Он хотел взмахнуть краем плаща для пущего эффекта, но вместо этого вскрикнул. Руки пропали. Опустив глаза, он вообще не увидел ни одной части себя – только два отпечатка подошв.

Старуха в восторге захлопала в ладоши:

– Чудесно! Точно в пору!

– Я невидим, – произнес Гален удивленно.

Он прошел по кругу, оставляя следы в пыли.

– Конечно! Но послушай меня, мальчик. Невидимкой быть опасно. – Старуха провожала его следы взглядом, и впервые голос ее прозвучал ясно. – И кони могут затоптать, и бесчисленное множество других вещей представляет угрозу. Этот плащ не стоит использовать для забавы – только в час подлинной нужды.

Гален расстегнул плащ и увидел, как его тело постепенно возвращается в зримый мир. С великой неохотой он протянул чудесный наряд старой женщине.

– Я не могу принять от тебя подобный дар, добрая женщина, – с уважением произнес он. – Это волшебное сокровище. Ты должна тщательно беречь его и найти чародея или еще кого-то, кому сумеешь его продать. На вырученные за подобную вещь деньги можно не то что новое платье – даже дом купить.

Не успел он увернуться, как старуха отвесила ему затрещину.

– Плащ не для продажи, даже если я помру с голоду. Его надлежит вручить тому, кому он всего нужнее. И это ты, солдатик.

Гален затряс головой, избавляясь от звона в ухе.

– Но он мне ни к чему, – возразил он, снова пытаясь вернуть подарок. – Я всего лишь солдат, ты же сама сказала, по крайней мере бывший.

У меня нет ни дома, ни подружки, ни даже работы.